Лев Самойлов - Пароль — Родина
— А теперь — к делу. В обстановке разбираетесь?
— Немного разбираюсь.
— Враг рвется к Москве. Принято решение: некоторых строевых командиров пограничных войск и чекистов-оперативников направить в подмосковные районы и поставить во главе истребительных батальонов. Видите, как дела складываются. Весь народ поднимается на защиту Родины. Эту огромную народную силу надо организовать и научить воевать. Воевать вместе с армией.
Генерал взял из деревянного стаканчика красный карандаш, подошел к стене и отдернул штору.
— Вот здесь — ваше место. — Генерал ткнул карандашом в какой-то кружок на большой, почти во всю стену, электрифицированной карте. Засветилась лампочка, и Виктор прочел надпись мелким шрифтом над кружком: Угодский Завод.
— Угодско-Заводский район, — медленно проговорил генерал. — Недалеко от Москвы, а еще ближе к Калуге. В соседнем кабинете вас ознакомят с характеристикой и особенностями этого района. А я скажу одно: через район на Подольск проходит Варшавское шоссе. Немцы, если им удастся прорвать фронт под Рославлем, будут двигаться по этому шоссе на Москву. Понятно?
Генерал прошел обратно к столу, но не сел, а продолжал говорить стоя:
— В Угодско-Заводском районе имеется крепкий партийный, комсомольский и советский актив. Хороший, боевой народ, и руководители стоящие. Кое-кого я знаю лично: председателя райисполкома, секретарей райкома, наших оперативников. Не отрывайтесь от людей.
Прервав самого себя, генерал коротко спросил:
— Вы, лейтенант, с какого года?
— Молодой я еще… Комсомолец.
— Молодость не укор. В свое время и мы командовали и комиссарили, а усов еще отрастить не успели. Гайдар — такого писателя знаете?
— Знаю.
— Так он совсем мальчишкой полком командовал. А Щорс? А Пархоменко?.. Э-э, да что говорить. В молодые годы можно горы ворочать, Только послушайтесь моего совета, держите крепкую связь с райкомом партии. Товарищи многое делают, ко многому готовятся. Они вам помогут во всем, а в случае чего — поправят. Ведь вы едете не только учить, но и учиться. Без партийной организаций вы ничего не сделаете, а дел вам предстоит немало. Представляете?
— Так точно. На месте разберусь, товарищ генерал.
— Коротко: примете на себя командование истребительным батальоном. Вы отвечаете за революционный порядок, и боевую готовность района. С первых же дней начнете борьбу с фашистской агентурой, с парашютистами, диверсантами и шпионами. В Угодском районе огромные лесные массивы. Недалеко от них давно живут немцы-хуторяне. Сами понимаете, всего этого нельзя не учитывать. Ну, а если придется…
В этом месте генерал сделал паузу и задумчиво посмотрел в окно. Карасев терпеливо ждал.
— Ну, а если придется, — продолжал генерал, — будете партизанить. Ясно?
— Ясно, — ответил Карасев, хотя, по правде сказать, полной ясности у него пока не было.
Генерал понял, что только привычка к дисциплине заставила так ответить лейтенанта, и поэтому стал коротко, хмурясь и покашливая, разъяснять, что это значит — партизанить и какую жизнь придется вести истребителям и партизанам.
— Впрочем, на месте вам станет яснее. Все необходимые указания и директивы получит райком партии. Да и мы не оставим вас без подмоги.
Карасев внимательно слушал генерала, но не мог подавить в себе чувства растерянности и даже обиды. Как же так получается? Он ждал, что его пошлют в действующую армию, на фронт, на передний край. Он надеялся, что ему дадут боевой отряд, хоть роту, хоть взвод, поручат совершить что-то необыкновенно важное, опасное, героическое. А тут — даже не обычное войсковое подразделение, а истребительный батальон из местных жителей. Многие, наверное, даже винтовки держать не умеют. Генерал говорит о партизанской войне, но эта еще неизвестно… Угодский Завод почти рядом с Москвой. А потом что значит партизанская война? С чем ее едят?
Генерал, по-видимому, заметил настроение пограничника.
— Вы получили боевое задание, трудное задание, — твердо сказал он. — Это тоже фронт и, может быть, даже потяжелее, чем фронт. Война только начинается…
Он крепка нажал Карасеву руку.
— Вы должны выехать поскорее. Действуйте. Желаю успеха! Надеюсь услышать о вас добрые вести.
Карасев по-уставному повернулся и вышел. Для рассуждений и переживаний просто не было времени.
…Из Москвы он выехал через час. Поезд шел без всякого графика. Он подолгу задерживался на полустанках, внезапно останавливался и, терпеливо попыхивая, ждал, когда пройдут эшелоны с танками и пушками. Войска и техника двигались к линии фронта.
На станции Обнинское Карасева ждали. Когда он выпрыгнул из вагона на безлюдный перрон, к нему стремительно подошел молодой человек в кителе без знаков различия и в армейских сапогах.
— Лейтенант Карасев? — не то спросил, не то утвердительно сказал он. — Будем знакомы. Младший лейтенант Николай Лебедев, старший оперуполномоченный Угодского райотдела НКВД. Приехал за вами. Вас ждут.
Коля Лебедев!.. С этого дня ненадолго, но прочно переплелась жизнь двух молодых офицеров-чекистов.
— Значит, Угодский Завод, — вслух подумал Карасев. — Раньше я о нем не слыхал.
— Районный центр, каких много на нашей калужской, подмосковной земле. От станции Обнинское всего тринадцать километров. Здесь проходит железнодорожная линия от Москвы на Сухиничи, не говоря уже о Варшавском шоссе. Особо важных объектов лет, но все же есть кое-какие предприятия местной промышленности, колхозы, совхозы, конечно, и всякие культурные учреждения. Работы хватает.
— Значит, поработаем…
…Помня наставления генерала, Карасев после короткого знакомства с начальником райотдела НКВД Василием Николаевичем Кирюхиным и начальником милиции Петром Алексеевичем Улановым попросил проводить его в райком партии.
— Может, отдохнете, устроитесь? — дружески предложил Кирюхин, плотный широкоплечий человек, еще молодой, но уже начавший понемногу лысеть. — А завтра — в райком.
— Нет, откладывать не буду.
— Действовать не значит спешить. Согласны?
В ответ на этот вопрос лейтенант молча пожал плечами и взялся за фуражку. «Что он, обстановки не понимает? — раздраженно подумал Карасев, который весь был полон энергии и желания поскорее действовать. — Или привык к месту, и ему кажется, что всему придет свое время?..»
— Ну что ж, пойдемте, — неторопливо согласился Кирюхин и тоже взялся за фуражку. — Товарищ Лебедев, если что потребуется, ищите меня у Курбатова.
Карасев с Кирюхиным вышли на улицу и направились к зданию райкома партии, которое помещалось совсем недалеко.
Чувство разочарования и внутреннего протеста не только не покидало Карасева, но даже усилилось после приезда в Угодский Завод. Что это — город, поселок, село? Длинные, деревенского типа улицы, деревянные дома, крытые железом, черепицей, а то и соломой, маленькие палисадники с покосившимися заборами, за которыми шумят на ветру деревья да шелестят кусты. Кругом тихо, безлюдно. Навстречу попадаются редкие прохожие. Изредка протарахтит грузовик, отгоняя в сторону медленно бредущую корову или стадо овец. У продовольственного магазина толпится группа мужчин и женщин с усталыми, встревоженными лицами.
Что же, вот здесь, среди «штатских», и сидеть ему, Карасеву, привыкшему к армейским порядкам, к четкой, рассчитанной до последней минуты воинской жизни? Где тут полки, батальоны, роты? Где, наконец, фронт?..
Впрочем, Карасев по пути в райком честно старался подавить разочарование и заставлял себя думать о том, что «все образуется» или «там видно будет».
В кабинете первого секретаря райкома партии из-за стола поднялся плотный мужчина среднего роста в гимнастерке под черным пиджаком и протянул руку.
— Алехов, — звучным голосом коротко отрекомендовался он. — Мы вас уже ждем. Очень рады. Знакомьтесь: товарищ Курбатов, товарищ Гурьянов, товарищ Мякотина…
Пожимая руки новым знакомым, вглядываясь в их лица, Карасев вспомнил слова генерала, сказанные в Москве: «Хороший, боевой народ… Кое-кого я знаю лично…» А что же в них боевого? Вот, например, эта женщина, маленькая, худощавая. Не ее ли имел в виду генерал? Ну, заседать в райкоме, выступать на собраниях или беседовать с доярками — дело для нее подходящее. А воевать?.. Или, например, этот Курбатов. Сухощавый, видно, еще не старый человек, в очках, в темно-синем костюме, С чуть заметными морщинками вокруг серых улыбчатых глаз. Взгляд мягкий, добрый, движения спокойные, неспешные. Похож на учителя. Наверное, даже в армии не служил и оружия в руках не держал, не то чтобы командовать или воевать… Председатель райисполкома Гурьянов, этот выглядит, правда, посолиднее. Высокого роста, косая сажень в плечах, большое удлиненное лицо, густая шевелюра над широким выпуклым лбом. Одет в полувоенный зеленый китель с чуть заметным белым подворотничком, в галифе и сапогах… В нем чувствуется что-то военное.
